25-27 июля 1812 года. Бои под Островно.

[pro100_mica]

Накануне генерал от инфантерии Барклай де Толли сконцентрировал все силы Первой Западной армии под Витебском. Командующий расположил основные войска на левом берегу Западной Двины, а два корпуса – на правом. Он рассматривал Витебск, как место возможного соединения двух армий, а также, как путь на Смоленск и далее на большую Московскую дорогу. А в это время император Наполеон I Бонапарт со своими войсками подошёл к Бешенковичам, местечку в 60 км от Витебска.

Наполеон и его войска под Бешенковичами 24 июля 1812 года
Альбрехт АДАМ

На литографии император Наполеон Бонапарт с королём неаполитанским маршалом Иоахимом Мюратом и вице-королём Италии Евгением Богарне в сопровождении баварской кавалерии во время рекогносцировки на правом берегу реки Двины.

Получив в ночь на 25 июля 1812 года донесение о наступлении основных сил Великой армии вдоль левого берега Западной Двины, Барклай, надеясь на скорое прибытие Второй Западной армии, принял решение как можно дольше задерживать продвижение неприятеля. И чтобы выиграть время, направил 4-й пехотный корпус генерал-лейтенанта графа А.И. Остермана-Толстого, усиленный двумя лейб-гвардии гусарскими полками, бригадой драгун и ротой конной артиллерии к находящейся по дороге на Бешенковичи деревне Островно. Здесь и произошли ожесточённые трёхдневные бои, именуемые зачастую во французской историографии, как бои под Витебском.

Юрий ИВАНОВ

Шедшие в авангарде корпуса два эскадрона лейб-гусар, столкнулись с передовым отрядами корпуса генерала Нансути. Лейб-гусары азартно атаковали, смяли противника и преследовали его почти до Островно. Здесь корпус Остермана-Толстого натолкнулся на основные силы маршала Мюрата, который имел конную артиллерию, но не обладал пехотой. Разгорелся встречный бой, который продолжался весь день. Русские пехотные каре несли тяжелые потери от огня французской конной артиллерии, но тем не менее свою задачу Остермана-Толстой выполнил, удержавшись на занятой позиции до 10 часов вечера.

Что делать? Ничего, стоять и умирать! (Александр Остерман-Толстой Сергею Глинке)


А.И.Остерман-Толстой в битве у г. Витебска: Стоять и умирать!
Неизвестный художник

Бой под Островно
Николай САМОКИШ


Бой при Островно
Фридрих КАМП

Сражение у Островно 25 июля 1812 г.
Литография по рисунку Альбрехта АДАМА


Группа русских военнопленных под Бешенковичами 25 июля 1812 г.
Из Русского альбома Санкт-Петербург, Эрмитаж
Альбрехт АДАМ

На следующий день обессиленный корпус Остермана-Толстого находился в резерве, а основной удар неприятеля пришелся на 3-ю дивизию генерала П.П. Коновницына и кирасирскую дивизию из кавалерийского корпуса Уварова. Мюрат с дивизиями Нансути и Дельзона превосходящими силами упорно атаковали фланги русской позиции, но солдаты Коновницына стойко держались и даже сами переходили в наступление. И хотя силы по-прежнему были неравны, дивизия Коновницына ещё на день задержала продвижение французской армии. В средине дня на поле боя во главе свежих сил прибыл сам Наполеон и генерал отдал приказ об отступлении к деревне Добрейка, где соединился с войсками генералов Уварова и Тучкова-первого. Тучков, приняв общее командование, переправил всех за р. Лучесу, где уже сосредоточилась армия Барклая-де-Толли.

Бой под Островно
Раскрашенна гравюра неизвестного автора первой четверти XIX века

Жаркое дело было 14 июля в 14 верстах от Витебска, неподалёку от корчмы Каковачи, где три дивизии и двадцать эскадронов конницы были атакованы тремя французскими корпусами. Дело сиё важно по несоразмерности с неприятельскими силами и было первое, где Бонапарт лично в первый раз в России был в деле предводителя войсками (из воспоминаний генерала Петра Коновницына)

Юрий ИВАНОВ

Не было человека хладнокровнее и храбрее Коновницына. Одетый всегда в ночном колпаке с шляпою поверх него и с трубкою во рту, онъ не имел внушающего вида, но снискал всеобщую любовь и уважение своею честностью и изумительною храбростью, которую он выказывал при всяком случае; он любил и уважал всех тех, кто охотно шел в бой, и любил гул орудиных выстрелов... (В.И. Левенштерн, адъютатант генерала Барклая-де-Толли)

Сражение при Островно 27 июля 1812
Альбрехт АДАМ

В ожидании армии Багратиона, Барклай-де-Толли готов был любой ценой удерживать позицию у Витебска. Но ранним утром 27 июля курьер от Багратиона Меншиков доставил сообщение, что Вторая Западная армия не может пробиться к Витебску и вынуждена отходить к Смоленску. Давать сражение французам при таком численном перевесе французских войск было нецелесообразно:

В таких обстоятельствах не было никакой цели сражаться под Витебском: самая победа не принесла бы нам пользы, если бы, между тем, Даву занял Смоленск. Вступив в сражение, я, без всякой пользы, пожертвовал бы 20-ю или 25-ю тысячами человек, не имея способа, даже по одержании победы, преследовать неприятеля; ибо Даву, заняв Смоленск, пошел бы в тыл 1-й армии; а если бы я решился на него напасть, то Наполеон последовал бы за мною и я был бы окружен неприятельскими войсками. Единственное мое отступление, даже после победы, было бы направлено через Сураж к Велижу и, следовательно, я еще больше отдалился бы от 2-й армии. По всем сим соображениям решился я немедленно следовать к Смоленску (Михаил Барклай-де-Толли)

Готовясь к отходу, 27 июля русская армия переменила позицию, перейдя с берегов Лучесы на дорогу на Бабиновичи, но при этом продолжала создавать впечатление подготовки к генеральному сражению.

В арьергарде был оставлен корпус генерал-майора графа Петра Петровича Палена. Это был его день!

Витебск, 27 июля 1812 года
Альбрехт АДАМ


Битва под Витебском, 27 июля 1812 г.
Пехота отбивает атаку кавалерии, эпизод последнего дня сражения
Гравюра на стали. Орас Эмиль Жан ВЕРНЕ и Жан-Жак УТВЕТ

Когда утром 27 июля Наполеон начал наступление на Витебск, ему пришлось столкнуться с ожесточённым сопротивлением кавалерии Палена, занявшего позицию за деревней Добрейка. Арьергард Палена сражался с 5 часов утра и до 3 часов дня, после чего начал отступать за Лучесу, на бывшие позиции Первой Западной армии Барклая-де-Толли. Хотя надо отметить, что после первых атак Наполеон перестал особо усердствовать, сберегая, видимо, силы для намеченного на следующий день генерального сражения:

Завтра в 5 утра солнце Аустерлица!

Пётр Петрович Пален
Неизвестный художник

Глаза мои не отрывались от авангарда и славного графа Палена. Отдаляющаяся армия, вверив ему свое спокойствие, не могла оградить его силами, неприятелю соразмерными, но поколебать мужества его ничто не в состоянии! Я скажу с Горацием: «Если разрушится вселенная, в развалинах своих погребет его неустрашенными». До пятого часу продолжалось сражение с равным упорством, и арриергард отошел на другую сторону города, оставя неприятеля, удивленного порядком, и город им занят не прежде следующего утра с большою осторожностию (генерал Алексей Ермолов)

И как всегда эти дни глазами Христиана Вильгельма Фабера дю ФОРА




На правом берегу реки Двины, ниже Полоцка, 25 июля 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР

Дорога из Полоцка скоро привела нас на левый берег Дюны. После часа пути пешком, мы подошли к расположенному на правом берегу большому замку, окруженному прекрасными садами и большими постройками, служившими сельской экономии. Возле замка мост соединял два берега реки. Вероятно, это был замок Струдня, так часто упоминавшийся баварцами из-за доблестной защиты предмостного укрепления. Он был брошен, разграблен и заполнен отставшими от своих частей солдатами всех родов войск и всех наций, живших там так, как им нравилось.

Вообще, этот марш и все то, что нам пришлось проделать после него, чтобы догнать 3-й армейский корпус и нашу дивизию, от которых мы отстали в полоцких лесах и оказались непосредственно за главной колонной Великой армии, дали нам возможность увидеть во всем ужасе отвратительную сторону такого ведения войны.

Там и тут вдоль дороги лежали мертвые и умирающие — жертвы форсированных маршей, лишений и сурового климата. Деревни, усадьбы и главная дорога были заполнены отставшими от своих подразделений солдатами. Одни из них стремились догнать свои части, другие, напротив, намерено оставались в армейском тылу, чтобы беспрепятственно жить так, как им заблагорассудится.

Скот, перегоняемый солдатами, и длинные вереницы груженых провиантом русских телег следовали за войсками, что напоминало скорее переселение кочевого народа, нежели продвижение первой армии Европы, ведомой величайшим полководцем своего времени (от rus77_79)

На подходе к Полоцку, 25 июля 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР

Вечером 24 июля, после тяжелейшего марша через болотистый лес, мы подошли к Полоцку, городу с четырехтысячным населением в Витебской губернии, у места впадения Полоты в Дюну, в 685 верстах от Москвы. Мы устроили бивуак перед городом. На следующий день мы снялись и продолжили марш на Бешенковичи, оставив слева Полоцк, чья юго-восточная часть, освещенная первыми солнечными лучами, являла очень веселый вид со своими церквями и башнями. Из всех этих церквей самыми изысканными были церковь и коллегия ордена иезуитов, в то время уже не существовавшего в России; в Полоцке была его главная штаб-квартира, а также типография ордена. Здесь находилась резиденция генерала, где жили 44 священника, 46 учеников и 29 коадъюторов.

В последующих боях 17 и 18 августа 1812 года, а также в боях 18 и 19 октября того же года Полоцк приобрел свою военную славу.

Бивуак перед Уллой, 26 июля 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР

Проделав многотрудный и небезопасный переход по выжженной земле, 26 июля на исходе дня мы вышли к маленькому городку Улла, стоящему на одноименной речушке и населенному преимущественно евреями. Там мы едва не стали жертвами второго пожара, еще более крупного, чем тот, от которого мы спаслись. Выйдя из города и разбив бивуак, с наступлением темноты мы разожгли огонь, чтобы приготовить пищу. Этой же ночью в городке вспыхнули пожары, вызванные, очевидно, неосторожностью обозных всех родов войск, в большом количестве расположившихся там. Пламя быстро распространялось, и многие дома сгорели дотла.