15-18 ноября. Бои под Красным
Nov. 16th, 2012 03:34 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pro100_micaНадежды Наполеона на обретение хотя бы относительного благополучия в Смоленске оказались тщетными. В городе, кроме звона наград за былые успехи, не оказалось ничего - ни достаточных запасов продовольствия, ни тёплого крова для измученной армии. Трезво оценив ситуацию, император понял, что оказать какое бы то ни было достойное сопротивление русским войскам его деморализованная и уставшая от похода армия не сможет. И отдал приказ об отступлении. 14 ноября передовые части французской армии оставили Смоленск и двинулись через город Красный на Оршу.
Подвиг батареи полковника Никитина в сражении под Красным в 1812 г.
Михаил МИКЕШИН
Так как французская армия двигалась пятью эшелонами (как и вступала в Смоленск), удалёнными один от другого на дневной переход, то и сражение под Красным превратилось в цепь разрозненных боёв, протяжённостью в несколько дней. Растянувшиеся по дороге от Смоленска до Красного колонны неприятельских войск подвергли себя опасности быть разбитыми по частям, чем и не преминуло воспользоваться русское комндование. Итак, проследим за развитием ситуации под Красным, а помогут мне в этом Карл фон Клаузевиц, наш постоянный корреспондент Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР и другие живописцы:)
Бой под Красным, 1812 год
Николай КОЛУПАЕВ
Первой с русскими войсками, отрядом Остермана-Толстого, столкнулась у Корытни императорская гвардия и подверглась сильному артиллерийскому обстрелу. Затем в течение 15 ноября гвардия выдержала серьезный бой с авангардом Милорадовича, хотя основные силы успели пройти вперёд. Замыкающие её колонны были атакованы русским авангардом и после упорного сопротивления рассеяны.
Между Корытней и Красным, 15 ноября
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
Между Корытней и Красным, 15 ноября
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
14 ноября около пяти часов утра главная квартира императора и его гвардия покинули Смоленск Через четыре часа остатки 25-й (вюртембергской) дивизии последовали за ними. Эти несколько сотен бойцов (одна бригада, примерно 200 человек, осталась в городе, чтобы присоединиться к арьергарду под командованием маршала Нея), 4 орудия и беспорядочная толпа людей, по большей части безоружных и одетых самым невероятным образом, – все вместе образовывали группу численностью в несколько тысяч человек офицеров и солдат всех родов войск, слуг, маркитантов; да еще плюс к ним ломовые лошади, фургоны и прочие транспортные средства всех видов. Едва войска вышли за ворота города, как начались потери: лошади, впряженные в упряжь одной из четырех пушек, упали от истощения и не могли идти дальше. Орудие пришлось разбить.
Так мы с трудом тащились по глубокому снегу до Корытни, отмечая свой путь следами нашего изнеможения: брошенными фургонами, трупами людей и лошадей. Добрались до места только в начале ночи, которую также провели на бивуаке в снегу.
Около полудня 15 ноября мы возобновили движение к Красному. Вскоре услышали впереди пушечную стрельбу, поначалу приняв ее за взрывы уничтожаемых фургонов с порохом. Но это была атака русских на императорскую гвардию. Узнали мы об этом позже, когда, придя на место, тоже подверглись атаке. Внезапно сквозь хлопья снега мы заметили отряд казаков, которые неслись через дорогу, и вскоре обнаружили на нашем левом фланге длинные темные цепи неприятельской конницы, пехоты и артиллерии. Приблизившись, они приветствовали нашу колонну смертоносным залпом ядер и картечи. Это был Милорадович с 20 тысячами русских, которые, стремясь отрезать нам путь к отступлению, заняли дорогу между Красным и деревней, расположенной на этой дороге.
Продолжая продвижение вперед под прикрытием двойного ряда берез на обочине дороги, мы завязали перестрелку. Насколько это было возможно для нашего слабого отряда, попытались противопоставить неприятельской артиллерии огонь трех наших пушек, хотя на каждую оставалось всего несколько снарядов. Но едва мы попытались отстегнуть передки лафетов, как большая часть наших лошадей была перебита огнем противника, и мы уже не могли передвигать орудия. Неблагоприятная боевая обстановка и попытка оказать сопротивление противнику, значительно превосходящему нас по численности, привели к тому, что везти дальше орудия было невозможно, это стало бы чистым безумием и привело к гибели всех наших товарищей. Пришлось прокладывать путь через ряды противника, преградившего нам путь к императорской гвардии. Мы заклепали пушки и оставили их казакам, следовавшим за нами плотной колонной. Во главе нее шли те, кто сохранил оружие. Они направились к деревне, чтобы выбить из нее русских.
Однако противник не стал дожидаться нашей атаки. Он отступил в сторону. Милорадович, вместо того чтобы отрезать нам путь и взять в плен, что было бы легко сделать и с десятой частью тех сил, которыми он располагал, ограничился сопровождением нашего отряда в течение некоторого времени, двигаясь по нашему левому флангу и обстреливая нас из пушек Так мы и прошли, несмотря на потери, мимо неприятельской артиллерии и ночью прибыли в Красное.
Так мы с трудом тащились по глубокому снегу до Корытни, отмечая свой путь следами нашего изнеможения: брошенными фургонами, трупами людей и лошадей. Добрались до места только в начале ночи, которую также провели на бивуаке в снегу.
Около полудня 15 ноября мы возобновили движение к Красному. Вскоре услышали впереди пушечную стрельбу, поначалу приняв ее за взрывы уничтожаемых фургонов с порохом. Но это была атака русских на императорскую гвардию. Узнали мы об этом позже, когда, придя на место, тоже подверглись атаке. Внезапно сквозь хлопья снега мы заметили отряд казаков, которые неслись через дорогу, и вскоре обнаружили на нашем левом фланге длинные темные цепи неприятельской конницы, пехоты и артиллерии. Приблизившись, они приветствовали нашу колонну смертоносным залпом ядер и картечи. Это был Милорадович с 20 тысячами русских, которые, стремясь отрезать нам путь к отступлению, заняли дорогу между Красным и деревней, расположенной на этой дороге.
Продолжая продвижение вперед под прикрытием двойного ряда берез на обочине дороги, мы завязали перестрелку. Насколько это было возможно для нашего слабого отряда, попытались противопоставить неприятельской артиллерии огонь трех наших пушек, хотя на каждую оставалось всего несколько снарядов. Но едва мы попытались отстегнуть передки лафетов, как большая часть наших лошадей была перебита огнем противника, и мы уже не могли передвигать орудия. Неблагоприятная боевая обстановка и попытка оказать сопротивление противнику, значительно превосходящему нас по численности, привели к тому, что везти дальше орудия было невозможно, это стало бы чистым безумием и привело к гибели всех наших товарищей. Пришлось прокладывать путь через ряды противника, преградившего нам путь к императорской гвардии. Мы заклепали пушки и оставили их казакам, следовавшим за нами плотной колонной. Во главе нее шли те, кто сохранил оружие. Они направились к деревне, чтобы выбить из нее русских.
Однако противник не стал дожидаться нашей атаки. Он отступил в сторону. Милорадович, вместо того чтобы отрезать нам путь и взять в плен, что было бы легко сделать и с десятой частью тех сил, которыми он располагал, ограничился сопровождением нашего отряда в течение некоторого времени, двигаясь по нашему левому флангу и обстреливая нас из пушек Так мы и прошли, несмотря на потери, мимо неприятельской артиллерии и ночью прибыли в Красное.
В ночь на 16 ноября Наполеон приказал напасть на летучий отряд генерал-майора Ожаровского, занявшего Красный накануне; дивизия генерала М. Клапареда выбила его из города, а затем атаку в деревне Кутьково продолжила молодая гвардия. Ожаровский был отброшен со значительными потерями.
Преследование казаками отступающих французов
Огюст-Жозеф ДЕЗАРНО
Огюст-Жозеф (Август Осипович) Дезарно был ранен в этих боях, попал в плен, в дальнейшем он, ученик Жана-Антуана Гро, остался в России и написал несколько полотен о событиях 1812 года. За данную картину, на которой Дезарно изобразил собственное пленение (повержен на переднем плане), художник был удостоен звания академика Императорской Академии художеств.
Битва под Красным
Фриц НЕЙМАН
В этот день Кутузов с главными силами прибыл в деревню Шилове и подошёл вплотную к Наполеону. После полудня 16 ноября к деревне Мерлино подоспел итальянский корпус вице-короля Евгения Богарне. Ему преградил путь на Красный генерал Милорадович. Попытка прорыва с ходу вице-королю не удалась, а вскоре контратакой русских войск он был разгромлен и рассеян. Понеся значительные потери, под покровом ночи, кружным путем в обход левого фланга русских, остатки этого корпуса прорвались в город.
Бивак в Красном, 16 ноября 1812 г.
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
Нам удалось проложить путь сквозь русские порядки и уже ночью добраться до Красного. Молодая гвардия под командованием Мортье остановилась вне Красного, прямо на дороге из Корытни. Императорская квартира и Старая гвардия, насчитывавшая тогда около 5000 человек, заняли все дома в этом маленьком городке. Прочим частям оставался выбор разбить лагерь на снегу либо остановиться на улицах, во дворах и садах. Повезло тем, кто оказался близко к какому-нибудь огню! Так мы дождались следующего дня.
16 ноября стали видны бреши, проделанные неприятелем в наших рядах, – потери в орудиях и снаряжении. Нам же во всем объеме стал ясен масштаб нашего необъяснимого бедствия. Путь к спасению, казалось, был отрезан Кутузовым и его 90-тысячной армией, как накануне этот путь отрезал Милорадович и его 20 тысяч русских. Дорога впереди нас была занята противником. Главные силы этой армии нависали над нашим левым флангом, а Милорадович, стоя на дороге между Красным и Корытней, стремился отрезать нам путь назад в Смоленск и воспрепятствовать соединению с Евгением, Неем и Даву, войска которых еще находились возле этого города. Однако все это не лишило нас мужества. Мы верили в Наполеона и его звезду, убежденные в том, что он проведет нас непобежденными сквозь русскую армию, хотя мы не могли даже выдержать неравный бой с враждебным климатом. И наши надежды не были обмануты.
Весь день 16 ноября прошел в ожидании трех корпусов, оставшихся в Смоленске, и в проведении действий, призванных облегчить их соединение с нами, чтобы отвлечь русских от Красного. Гром пушек и ружейной стрельбы вокруг этого городка не смолкал. В ночь с 16 на 17 ноября гвардия сумела проложить вице-королю и остаткам его корпуса путь к нам. Но поскольку Ней и Даву к полудню 17-го еще не появились, а нам следовало опасаться, что, задерживаясь в Красном, мы рискуем найти переправу через Днепр возле Орши перерезанной, приходилось думать о том, чтобы проложить дорогу на Лядь. С этой целью императорская гвардия выступила из Красного и выполнила маневр влево против русских. Они поспешно отступили. Как по волшебству стрельба вокруг Красного внезапно прекратилась. И, не потревоженные непреятелем, даже не видя его, мы к наступлению ночи достигли Ляди.
16 ноября стали видны бреши, проделанные неприятелем в наших рядах, – потери в орудиях и снаряжении. Нам же во всем объеме стал ясен масштаб нашего необъяснимого бедствия. Путь к спасению, казалось, был отрезан Кутузовым и его 90-тысячной армией, как накануне этот путь отрезал Милорадович и его 20 тысяч русских. Дорога впереди нас была занята противником. Главные силы этой армии нависали над нашим левым флангом, а Милорадович, стоя на дороге между Красным и Корытней, стремился отрезать нам путь назад в Смоленск и воспрепятствовать соединению с Евгением, Неем и Даву, войска которых еще находились возле этого города. Однако все это не лишило нас мужества. Мы верили в Наполеона и его звезду, убежденные в том, что он проведет нас непобежденными сквозь русскую армию, хотя мы не могли даже выдержать неравный бой с враждебным климатом. И наши надежды не были обмануты.
Весь день 16 ноября прошел в ожидании трех корпусов, оставшихся в Смоленске, и в проведении действий, призванных облегчить их соединение с нами, чтобы отвлечь русских от Красного. Гром пушек и ружейной стрельбы вокруг этого городка не смолкал. В ночь с 16 на 17 ноября гвардия сумела проложить вице-королю и остаткам его корпуса путь к нам. Но поскольку Ней и Даву к полудню 17-го еще не появились, а нам следовало опасаться, что, задерживаясь в Красном, мы рискуем найти переправу через Днепр возле Орши перерезанной, приходилось думать о том, чтобы проложить дорогу на Лядь. С этой целью императорская гвардия выступила из Красного и выполнила маневр влево против русских. Они поспешно отступили. Как по волшебству стрельба вокруг Красного внезапно прекратилась. И, не потревоженные непреятелем, даже не видя его, мы к наступлению ночи достигли Ляди.
Маршалу Луи-Николя Даву было предписано, уходя из Смоленска, взорвать башни городской ограды и уничтожить воинское имущество. Убедившись после разгрома корпуса Богарне, что русская армия подошла к Красному и угрожает рассечь его войска, Наполеон приостановил отступление и принял решение дать сражение под Красным, обеспечив соединение с главными силами двигавшихся последними корпусов маршалов Даву и Нея.
Битва при Красном
Жан-Антуан-Симеон ФОРТ
17 ноября Наполеон ввёл в бой 14-тысячную Императорскую гвардию, выстроившуюся фронтом к селу Уварову впереди Красного. Движение солдат старой и молодой гвардии было эффектно, как и в былые времена, тем более, что сам император участвовал в действе. Он шёл впереди старой гвардии:
- До сих пор я был императором, пришло время стать генералом!
- До сих пор я был императором, пришло время стать генералом!
Император Наполеон
Эрнест МЕЙССОНЬЕ
Несколько русских генералов предложили генерал-фельдмаршалу Кутузову план уничтожения остатков Великой армии одним ударом. Командующий, считавший, что основные силы французов уже прошли, поначалу согласился на представления своих помощников и сделал распоряжения к бою на 17 ноября, которые должны были лишить неприятеля возможности пробиться к Орше и уничтожить его. Фельдмаршал выделил три боевые группы: первую, под командованием генерала от кавалерии А.П. Тормасова, которая должна была обойти Красный с юга и преградить французам путь к Орше; вторую – под командованием генерал-лейтенанта Д.В. Голицына – ей было необходимо нанести удар по левому флангу наполеоновских войск с юго-востока; третью – под командованием М.А. Милорадовича, которая атаковала неприятеля с тыла, с востока. Но когда бой уже начался, и Кутузов понял, что имеет дело с самим Наполеоном и его основной, уцелевшей частью армии, это отбило у него желание ввязываться в серьёзное сражение. Он не понаслышке знал гениальную способность Наполеона заменять недостаток сил искусством ведения боя, способность его армии в критический момент предпринять отчаянное сопротивление. Считая, что большая часть французской армии так или иначе погибнет, Кутузов приостановил наступление, а деятельность авангарда ограничил артиллерийским огнем во фланг проходившим колоннам Даву.
Сражение под Красным 17 ноября 1812 года
Петер фон ГЕСС
В течение нескольких часов длилась напрасная перестрелка; около полудня, узнав о приостановке движений наших главных сил на путь его отступления и выждав присоединение остальных частей корпуса Даву, Наполеон воспользовался моментом и отдал приказания к отступлению и со своей свитой двинулся на Оршу, несмотря на то, что арьергард – корпус маршала Нея – несколько отстал.
Бегство Наполеона после битвы под Красным
Английская гравюра Д. Хасселя с оригинала Д. Райта
Подвиг батареи полковника Никитина в сражении под Красным в 1812 г. (фрагмент)
Михаил МИКЕШИН
Как только войска Наполеона двинулись назад, кирасиры бросились преследовать их. Полковник Никитин, командир 7-й конно-артилерийской роты, подъехав с своей батареей на близкое расстояние, устремился в атаку и рассеял неприятельскую пехоту пушечным огнём, а затем построил своих канониров в эскадрон и гнал французские войска по улицам города.
А оставленный для прикрытия отступления французов полк гвардейских вольтижеров, свернувшись в колонны, начал стремительно наступать на русские батареи и отразил несколько атак наших кирасиров.
Тогда князь Голицын, расстроив каре огнем артиллерии, двинул против него два полка пехоты с одной стороны, а с другой - кирасиров. Эта страшная атака окончательно истребила вольтижеров, из полка которых спаслись только захваченные в плен.
Сражение под Красным 17 ноября 1812 года (Фрагменты)
Петер фон ГЕСС
Картина представляет момент, когда русские кирасиры несутся на остатки полка вольтижеров, сгруппировавшегося у дороги, загроможденной повозками корпуса Даву.
Сражение под Красным 17 ноября 1812 года (Фрагменты)
Петер фон ГЕСС
Начальник отряда, князь Голицын; в ногах у лошади его поднимается раненый в голову полковник Пион, командир полка французских гвардейских вольтижеров, один из немногих, уцелевших в этом сражении и попавших в плен. На заднем фоне картины виднеются колонны неприятеля, за ним - г. Красный.
В этот день неприятель потерял пленными несколько тысяч человек, 45 орудий, 2 знамени, часть Наполеоновской канцелярии, множество обозов, в том числе и личный обоз маршала. Среди трофеев, которые были в нём, находился маршальский жезл Луи-Николя Даву.
Разбитие маршала Давуста при Красном
Гравюра Соломона КАРДЕЛЛИ по рисунку Доминико СКОТТИ
Разбитие маршала Давуста при Красном
Гравюра Соломона КАРДЕЛЛИ по рисунку Доминико СКОТТИ
В очень трудном положении оказался корпус маршала Мишеля Нея. Он последним выступил из Смоленска. 18 ноября ему не удалось пробиться по дороге к Красному: все его атаки были отражены войсками генерала Милорадовича, которые практически в упор расстреливали Третий армейский корпус. Ней ответил отказом на предложеное через парламентёра требование Милорадовича сдаться:
- Маршалы не сдаются: переговоры не ведут под огнем; вы - мой пленник!
(Русcкий офицер-парламентёр был выпущен только в Ковно, в течение двадцати шести дней разделяя с французами все невзгоды; он имел полную возможность бежать, но не сделал этого).
- Маршалы не сдаются: переговоры не ведут под огнем; вы - мой пленник!
(Русcкий офицер-парламентёр был выпущен только в Ковно, в течение двадцати шести дней разделяя с французами все невзгоды; он имел полную возможность бежать, но не сделал этого).
Французские солдаты маршала Нея загнаны в лес в сражении под Красным
Адольф ИВОН
Французские солдаты маршала Нея загнаны в лес в сражении под Красным
Адольф ИВОН
Каре маршала Нэя
И. ЛЬВОВ
Корпус Нея понёс огромные потери. Большая его часть была взята в плен. Лишь с незначительной группой (около 3 тысяч человек) под покровом ночи и ещё более кружным обходным путём, чем Евгений Богарне, Мишель Ней двинулся к Днепру. Уцелевшие солдаты его корпуса рассказывали, что маршал приказывал своим офицерам:
- Продвигаться сквозь лес! Нет дорог? Продвигаться без дорог! Идти к Днепру и перейти через Днепр! Река ещё не совсем замерзла? Замерзнет! Марш!
- Продвигаться сквозь лес! Нет дорог? Продвигаться без дорог! Идти к Днепру и перейти через Днепр! Река ещё не совсем замерзла? Замерзнет! Марш!
Сражение при Лосьмине. 18 ноября, 1812 г. (прорыв Нея)
Петер ГЕСС
После того, как Ней перешёл Лосьминку у местечка Сырокоренья, ему удалось переправить остатки своего корпуса через Днепр, потеряв часть людей утонувшими в полыньях. Русские упустили его из виду. В дальнейшем эти войска были настигнуты казаками Платова, которые нанесли им ряд чувствительных ударов. До Орши дошло не более тысячи человек. Здесь они присоединились к остаткам Великой армии. Корпус Нея практически перестал существовать, однако для деморализованной армии новость о соединении Наполеона с Неем имела эффект победы.
Разбитие маршала Нея при Красном
Гравюра по меди Сергея ФЁДОРОВА по рисунку Доминико СКОТТИ
Эти бои под Красным оказали значительное влияние на распад французской армии, хотя формально ни один из корпусов не сложил оружие.
Кутузов после победы под Красным
Сергей КУКЛИНСКИЙ
Кутузов перед Преображенским полком с побежденными французскими знаменами под Красным
Андрей НИКОЛАЕВ
Кутузов под Красным
Дементий ШМАРИНОВ
За победу под Красным многим русским военачальникам были пожалованы награды. Сам Кутузов был награжден орденом Святого Георгия I класса и почётной приставкой к фамилии – Смоленский. Он отмечал, что русская армия покрыла себя неувядаемою славою, ибо в сии дни понес неприятель сильнейшие удары... Общие цифры потерь в различных источниках очень рознятся, поэтому я их приводить не буду. И ещё, отряд полковника графа Чернышёва оосвободил из плена, взятого французами генерал-лейтенанта графа Ф.Ф. Винцингероде, его адъютанта ротмистра Нарышкина и генерал-майора Свечина-3-его. На этой славной ноте можно было бы и завершить, но замечу, что не все русские офицеры оценивали итоги боёв под Красным так однозначно:
Нерешительные и медленные действия армии при Красном фельдмаршал в донесении государю представил баталиями, данными в продолжение нескольких дней, тогда как сражения корпусов были отдельные, не всеми их силами в совокупности, не в одно время, не по общему соображению. Робким действиям надобно было дать благовидное окончание, и какое может быть лучше баталий? А они составлялись по произволу. Вместе с тем поставлены на вид потери и расстройство неприятельской армии, готовые поражения и даже не отвергалась мысль совершенного его уничтожения при переправе чрез реку Березину, куда адмирал Чичагов обращен со всеми его силами. (генерал Алексей Ермолов)
Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное название трехдневного боя, может быть по всей справедливости названо лишь трехдневным поиском голодных, полунагих французов, подобными трофеями могли гордиться ничтожные отряды вроде моего, но не Главная армия. (командир партизанского отряда Денис Давыдов)
Нерешительные и медленные действия армии при Красном фельдмаршал в донесении государю представил баталиями, данными в продолжение нескольких дней, тогда как сражения корпусов были отдельные, не всеми их силами в совокупности, не в одно время, не по общему соображению. Робким действиям надобно было дать благовидное окончание, и какое может быть лучше баталий? А они составлялись по произволу. Вместе с тем поставлены на вид потери и расстройство неприятельской армии, готовые поражения и даже не отвергалась мысль совершенного его уничтожения при переправе чрез реку Березину, куда адмирал Чичагов обращен со всеми его силами. (генерал Алексей Ермолов)
Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное название трехдневного боя, может быть по всей справедливости названо лишь трехдневным поиском голодных, полунагих французов, подобными трофеями могли гордиться ничтожные отряды вроде моего, но не Главная армия. (командир партизанского отряда Денис Давыдов)
